Николай Стариков: Я готов быть первой жертвой «антисталинских репрессий»

Как выглядит победа фальсификаторов истории? Она выглядит так – существование только одной, фальсифицированной, точки зрения в историографии. Но как этого добиться? Очень просто – запретами и наказаниями для тех, кто осмеливается говорить правду и высказывать точку зрения, отличную от точки зрения фальсификаторов истории.

И вот уже член Совета Федерации Константин Добрынин подготовил законопроект с звучным названием «О противодействии реабилитации преступлений сталинского тоталитарного режима (сталинизма)». Это ничто иное, как попытка создать комфортную среду для фальсификации истории и ликвидации любых попыток говорить правду о сложном периоде истории нашей страны.

Но обо всем по порядку.

Чтобы понять смысл предлагаемого закона, лучше всего дать слово его автору - зампреду конституционного комитета Совета Федерации Константину Добрынину.

“Со слов автора проекта, сегодня проект закона внесут на рассмотрение Государственной Думой Российской Федерации. В тексте законопроекта содержатся предложения приравнивания информационных материалов, оправдывающих проведение политических репрессий в сталинскую эпоху, к экстремизму… Добрынин подчеркнул, что в теперешних условиях становится возможным широкого пропагандирования среди россиян недопустимого утверждения оправдания массового гостеррора, а также его пользе для постройки государства в некоторый исторический период. В проекте закона предусматривается наказание за реабилитирование и отрицание преступлений, совершенных сталинским тоталитарным режимом. Кроме того, он запрещает увековечивать память о тех, кто причастен к совершению преступлений сталинизма, в ходе присвоения названий для новых географических или топонимических объектов и прочему.

Сенатор отметил, что по-прежнему продолжаются дискуссии о том, каковыми были масштабы репрессий, но уже точно определено, что за совершение «контрреволюционных преступлений» осудили более чем четыре миллиона человек, среди которых около 800 тысяч приговорили к смертной казни. «Если данную цифру увеличить прибавлением к ней жертв насильственных переселений, сопровождавшихся массовой гибелью людей, а также подвергшихся пыткам, конфискации имущества и поражению в правах, число которых исчисляется миллионами, то будет совершенно ясно, что репрессии сталинизма — явление беспрецедентное по своему масштабу, которое затронуло все советское общество», — отметил член Совета Федерации”.

Если этот закон будет принят, то я готов стать первой жертвой “антисталинских репрессий”. Потому, что предлагаемый законопроект не только вредный, не только невежественный с исторической точки зрения, но и юридически безграмотный.

Почему именно такие эпитеты более всего подходят к тому с позволения сказать “закону”, что предложил Константин Добрынин?

1. Дело даже не в том, что автор закона, желающий называть экстремистами всех несогласных с его оценкой великого сталинского периода, элементарно не знает точных цифр, что является обязательным в такой сфере.

Согласно справке министра внутренних дел Круглова, подготовленной для Хрущева, в период с 1921 года по 1 февраля 1954 г. было осуждено 3 777 380 человек, а приговорено к высшей мере наказания 642 980 человек.

2. Дело и не в том, что сама фигура Константина Добрынина, его действия и высказывания удивительно напоминают позицию российских либералов, традиционно оплевывающих все хорошее в нашей истории и настоящем и постоянно пытающихся протащить в законодательное поле вредоносные для страны вещи, вроде ювенальной юстиции  или более позднего выхода на пенсию.  Этот человек “стал известен публичной критикой планов ужесточения российских законов: запрета Роскомнадзора указывать в прессе причины самоубийств неизлечимо больных людей и закона о так называемом «праве на забвение» в интернете, «Закона Димы Яковлева», а также законопроекта Ирины Яровой о запрете критики действий войск антигитлеровской коалиции. В конце июня 2015 года заявил о возможности признания в Россииоднополых браков и необходимости снижения уровня общественной агрессии по отношению к сексуальным меньшинствам”.
3. Не в том, что сенатор Добрынин  более не хочет быть сенатором, а губернатор Архангельской области не хочет видеть его сенатором.

Не в том, что собравшись “дембельнуться”, господин Добрынин напоследок внес удобный, для фальсификаторов истории, закон.

4. Дело в том, что сам по себе законопроект оперирует несуществующими в российском правовом поле терминами. «Сталинские репрессии» — это журналистский штамп, это не историческая трактовка периода 30-х, 40-х и 50-х годов ХХ века. Кроме того, никакого суда над Сталиным, над возглавляемой им партией, над СССР не было, и я уверен, что никогда не будет. А значит, юридических оснований для заявлений о “преступности” власти во времена Иосифа Виссарионовича нет никаких. Это эмоции и либеральные штампы, к юриспруденции не имеющие никакого отношения. При этом с куда большим основанием можно говорить о преступлениях и жертвах ельцинского времени. Но уже почти что бывший сенатор Добрынин, голосовавший против закона о запрете пропаганды гомосексуализма среди детей, “потому что гей-пропаганда просто невозможна” , пытается начать новую волну “десталинизации”.

5. Дело также в том, что нельзя  Сталина осудить за «сталинские репрессии», так как именно при Сталине была осуждена практика нарушения законности, виновные понесли заслуженное наказание. Именно при Сталине был проведён массовый пересмотр дел. В итоге за период 1939—1940 годов было пересмотрено около миллиона уголовных дел. Около 400 тысяч человек были освобождены. Почти столько же получили смягчение приговоров.

Если это не торжество закона, то что тогда есть закон???

6. Постоянные попытки навязывания нашему обществу и протаскивания в правовое поле России термина «сталинские репрессии» есть ни что иное, как искусственное создание политического штампа, преследующее политические и геополитические антироссийские цели. Когда нам говорят о “сталинских репрессиях”, то всегда рассказывают о последующей реабилитации их жертв, которая якобы свидетельствует о том, что осуждены были исключительно невинные люди. Так вот — так называемая «реабилитация» есть ни что иное, как чисто политическая акция, политически мотивированная и преследующая исключительно политические цели, лежащие далеко за рамками законности и права. Иначе никак нельзя объяснить, что в рамках так называемой «реабилитации» одинаково реабилитированы и палачи, и жертвы.

Очень жаль, что школьный предмет “Логика” в нашей стране перестали преподавать как раз с окончанием сталинской эпохи. Иначе абсурдность “реабилитации” была бы очевидна тем, кто выставляет ее в качестве некоего “доказательства”. В 1937—1938 гг. имели место массовые нарушения социалистической законности, в ходе которых были осуждены и невинные люди. В 1939 году за это те, кто вместе с Ежовым нарушал законы, поплатились жизнью и свободой. И это только один небольшой промежуток времени.

По факту мы имеем нарушение причинно-следственных связей и логики. Если кто-то осуждён Сталиным (не им лично, а «сталинской репрессивной машиной») за нарушение закона и злоупотребление властью, то тогда очевидно, что невиновные были те, кого он осудил, раз он нарушил советское законодательство. И он не может быть «сталинской жертвой», а должен быть признан осуждённым законно. Если же незаконно осудили, якобы «палача», то тогда виновные есть те, кого он осудил, когда и его «репрессировали» в рамках «бесчеловечности» режима. Тут или так, или так. Но это лишь в том случае, когда мы говорим о правовой оценке судебных дел сталинской поры. Ситуация при которой одинаково невинны и «жертвы», и «палачи», и те, кого осуждали, и тот, кто осуждал, возможна лишь в том случае, когда преследуется цель не восстановления законности, а исключительно желание очернить в политических целях период истории страны, приписав ему несуществующие репрессии, как доказательство бесчеловечности режима. С этой точки зрения, чем больше «жертв», тем лучше для политических фальсификаторов истории.

На самом деле в стране шла тяжелейшая политическая борьба. Проигрывающая сторона — сторонники глобалистского, троцкистского пути развития страны, проигрывая политическую борьбу за влияние в СССР, пошли ва-банк по всем фронтам и развязали внутренний террор. После политической победы антитроцкистов во главе со Сталиным, сторонников развития социализма в отдельно взятой стране и развития СССР, была восстановлена законность и виновные были заслуженно наказаны.

Это и есть правда. Всё иное — это политические спекуляции, не выдерживающие никакой серьёзной критики. Именно поэтому сторонники теории «сталинских репрессий», понимая алогичность своих утверждений, их антиисторичность, всегда давят на эмоции и пытаются этим законом запретить обсуждение в обществе самого успешного периода развития страны в ХХ веке. И делают так с целью не дать себя разоблачить

Вот всего лишь один пример из истории нашей страны, наглядно показывающий, что такое “реабилитация”.

В рамках не существовавших «сталинских репрессий» был осуждён к высшей мере наказания за нарушение законности Дмитриев Дмитрий Матвеевич (настоящая фамилия Плоткин Меер Мешеляевич,) комиссар государственной безопасности 3-го ранга. Реабилитирован 9 декабря 1994 ГВП РФ года, невзирая на его явное участие в репрессиях.

О чем написала газета “Завтра”. 

«...Мы знаем, что вы — преданный Советской власти гражданин, подпишите этот заранее составленный протокол, и страна получит золото у иностранных государств, а вас немедленно освободим...»

Многие арестованные, поверив подобной слащавой лжи, подписывали себе смертный приговор. Так меч правосудия, обязанный защищать народ, кровавая банда Дмитриева-Плоткина превратила в топор палача. В течение трех месяцев, войдя в раж, она не только выполнила, но и существенно перевыполнила установленную Приказом N 00447 разнарядку по количеству репрессированных. Полномочиями самостоятельно увеличивать эту квоту Дмитриев-Плоткин не располагал и был вынужден специально просить у Наркома увеличить разнарядку на аресты граждан по 1 категории.

В архивных материалах есть копия письма с грифом «Сов.секретно» за его подписью следующего содержания: «Народному комиссару внутренних дел комиссару госбезопасности Ежову Н.И.

Ходатайствую об увеличении разрешенного нам количества арестов по первой категории согласно Вашего приказа 00447 с 4 до 6 тысяч...»

Разнарядку по репрессиям, установленную Приказом 00447, Дмитриев-Плоткин перевыполнил более, чем в 4,5 раза, перехлестнув все мыслимые пределы. Очевидно, это вызвало озабоченность в самых высоких госинстанциях“.

А вот, что про реабилитированную “невинную жертву” написала газета “Правда”: 

“Архивные материалы свидетельствуют, что уже в начале 1937 года Дмитриев-Плоткин, искажая полученные от арестованных показания, дал директиву начальникам городских и районных отделов НКВД усилить оперативную работу в связи с якобы вскрытой областным аппаратом контрреволюционной правотроцкистской организацией на принципах воинских формирований. А затем практически санкционировал проведение массовых арестов с использованием подлогов и фальсификаций в следственной работе… Из архивных документов следует, что в 1938 году центральным аппаратом НКВД были запрошены уголовные дела (вместе с осужденными!) на 10 граждан Свердловской области, арестованных и приговоренных к высшей мере наказания. В Москве все они были освобождены, а уголовные дела прекращены за отсутствием состава преступления. Вскоре Дмитриев-Плоткин от занимаемой должности был отстранен и отозван в Москву”.

И таких примеров не счесть…

7. В законопроекте Добрынина есть упоминание о геноциде.  Опять придется повторить, что его авторы невежды. И юридически, и исторически, и общеобразовательно. Нельзя оценивать исторический период вне исторического контекста, оперируя сегодняшними понятиями о «добре и зле». Кто так делает, тот или дурак, или мерзавец. Пример: если оперировать эмоциями, то тогда получается такая же дурь, как и со «сталинскими репрессиями». Тогда французский монарх, за одну Варфоломеевскую ночь «переплюнувший» Ивана Грозного по числу жертв за всё его царствование, будет выглядеть «куртуазным европейским монархом», а русский царь, с точки зрения манипулятивных эмоций, есть жестокий тиран. Почему? Да потому, что француза эти горе «историки» оценивают в рамках того времени и тех порядков, а Ивана Грозного с точки зрения морали сегодняшнего дня.

Так вот, в тоже самое время «сталинского геноцида», цивилизованные американцы засадили в концлагеря всех граждан США этнических японцев, лишь потому, что их подозревали в нелояльности. Если мы хотим осудить ЭПОХУ за все жестокости, то тогда мы и должны судить ЭПОХУ, то есть ВСЁ, что в то время не соответствует нашему сегодняшнему пониманию о том, “что хорошо, что плохо”. Если же кто-то, забыв про ЭПОХУ, историческую практику того времени и исторический контекст, пытается осудить только нашу страну, оперируя такими понятиями, как «геноцид», то тогда мы должны знать, что имеем дело с политическими и историческими шулерами и подонками.

8. Ситуация с подготовленным сенатором Добрыниным законопроектом вновь дает все основания убедиться, как важно, чтобы во всех законодательных органах власти находились люди с патриотическими взглядами. В первую очередь члены Партии Великое Отечество, для которых манипуляционные приемчики либералов очевидны и понятны. Жаль, что ПВО в Думе пока нет. Иначе я бы лично выступил с законопроектом о запрете упоминания самого термина «сталинские репрессии», как неправового и несоотвествующего исторической действительности. Репрессии были, было нарушение законности, были осужденные невинные люди. Не было только “сталинских репрессий”.

Пользуясь случаем, обращаюсь к ныне действующим депутатам Госдумы и сенаторам с предложением. Если кто-то готов внести такой законопроект, то ПВО готова “подарить” его этому депутату.

9. В случае принятия данного закона в первый же день его действия, я нарушу его ПУБЛИЧНО. Так как считаю его антиправовым. И попав под ответственность этого закона, ПУБЛИЧНО В СУДЕ, докажу его “незаконность” и абсурдность.

(Разумеется, Партия Великое Отечество будет использовать все правовые процедуры вплоть до Конституционного суда, чтобы оспорить правомерность этого закона в случае его принятия).

Я готов быть первой жертвой “антисталинских репрессий”.