«Больше не глажу собак, они все здесь людоеды»: неприятная правда о Мариуполе

Фронтовой Мариуполь и его страшные реалии глазами спецкора «КП.ру» Дмитрия Стешина.

По границе завода им. Ильича идет широченный Никольский проспект, потом пойма реки Кальмиус и за ней уже «Азовсталь» с остатками полка «Азов». На проспекте лежат десятки трупов, машины их объезжают аккуратно. Ветер засыпает тела пылью и прибивает к ним бумажки и всякий сор. Считаю трупы, сбиваюсь на втором десятке — нужно объезжать воронки, свисающие провода и сплющенные автомобили. Перед нашей машиной долго брел старик с сумкой-тележкой.

Он не обращал на нас внимания, не слышал работающего двигателя и лишь, когда я изловчился и объехал старика, суматошно замахал руками вслед. Я остановил машину и вылез на проспект. Старик шел с тележкой за гуманитаркой, на окраину Мариуполя.

Я был там сегодня утром — с девяти утра у гуманитарного центра нерушимо стояла темная толпа, шансы, что старик получит там хоть что-то, были равны нулю. Знакомые военные подарили мне белый пластиковый мешок — из таких складывают стенки на блокпостах. Мешок они набили самыми нелюбимыми консервами из пайков — перловкой с тушенкой, разумеется. Я достал из мешка несколько банок и всунул старику в руки. И опять повторилось слышанное:

— Мне? Это все мне? Парни, живите сто лет!

В зеркальце я видел, как старик склонился над сумкой, бережно укладывал в нее консервы. Машин на проспекте не было, людей тоже. Живых людей.

«Зачищенный» от противника завод им. Ильича глазами военкора «КП» Дмитрия Стешина
Фото: Дмитрий СТЕШИН

«Давить русню» не задалось

«Азовсталь» продолжали выравнивать с землей уже вторые сутки. На заводе им. Ильича очень тихо, но тишина эта обманчивая, зловещая. Бойцы с блокпоста посоветовали нам надеть каски, взять автоматы, «зарядиться», то есть загнать патрон в казенник.

Это по сводкам завод зачистили полностью. А в реальности? Боец с позывным «Лом» рассказывает нам о тайной жизни завода:

На заводе им. Ильича очень тихо, но тишина эта обманчивая, зловещая
Фото: Дмитрий СТЕШИН

— Они там лазают по-прежнему. Несколько часов назад пытались выйти в районе пятой проходной человек десять. Загнали обратно. Так что они там, на заводе.

А три дня назад мы сидели в маленьком магазинчике, типа сторожка у нас была. Себя не особо обозначали. Ночью подъехало два бронеавтомобиля и человек тридцать подошли. Думали, россияне. Нет, по-украински балакали. Нас всего четверо было, сидим тихо. Они дернули дверь — закрыто, и двинулись дальше. Мы нашим сообщили, шуметь начали…

«Лом» смотрит на нас, а потом принимает решение:

Фото: Дмитрий СТЕШИН

— Давайте-ка я вас провожу, я тут несколько гранат на растяжках снял, а то подорветесь еще…

Я чувствую, как наш провожатый напряжен. Спиной не поворачивается, ладонь на рукоятке автомата, большой палец на предохранителе. Проходим метров двадцать, «Лом» вдруг делает шаг назад и говорит:

— А давайте вы документы свои все-таки покажете!

Мы показываем. «Лом» кричит в развалины:

— Свои, не стреляйте!

Похоже, там сидел наш секрет и нас не случайно к нему подвели. Как солдат, «Лом» действовал абсолютно правильно, и мы ему об этом говорим. Напряжение спадает, и в этом коротком сюжете вся суть гражданского конфликта: противника распознать очень сложно, иногда невозможно. Наш провожатый объясняет:

— Украинцы, вообще, в спецовки переодевались, полностью, так здесь и шарились. Вроде рабочий идет, а автомат под полой. Чуть зазевался — и все. И в спецовках этих разбегались с завода.

Я вам покажу их «раздевалку».

Под навесами — десятки «Хаммеров» разной степени потрепанности
Фото: Дмитрий СТЕШИН

Мы заглядываем в заводской автопарк, который заняли морпехи. Под навесами — десятки «Хаммеров» разной степени потрепанности. «Лом» с сожалением говорит:

— Они перед уходом их солярой заправили, чтобы мы завести не смогли…

Сгоревший украинский бронеавтомобиль «Казак»
Фото: Дмитрий СТЕШИН

Остальная часть автопарка снесена артиллерией, из металлических конструкций выглядывают обгоревшие бронеавтомобили ВСУ под названием «Казак», вокруг разбросаны сгоревшие дотла автоматы.

Сгоревшие автоматы
Фото: Дмитрий СТЕШИН

В ремонтном боксе валяются зеленые металлические ящики, штатные укладки для инструментов и запчастей от американских внедорожников, но украинские морпехи приспособили их для своей военной документации.

Вы не поверите, наугад вытаскиваю одну папку из ящика и сразу — джекпот! На обложке папки красочная наклейка с надписью «Дави Русню!».

Русню давит в мясо бравый украинский солдат на «Хаммере». Говорят, их у морпехов было много, пытались соответствовать своим заокеанским побратимам. Косить под них. Внутри папки подшиты копии каких-то указов Министерства обороны Украины.

Я пытаюсь представить себе такое ведение штабной документации в российской армии, наклейку «Дави хохлов!», и у меня не получается. Впрочем, «давить русню» тут тоже не вышло. Не задалось, наклейка не помогла.

Собирались давить русню, но что-то пошло не так
Фото: Дмитрий СТЕШИН

Вот такая диалектика
Фото: Дмитрий СТЕШИН

Собаки-людоеды

Мы стоим в сыроватом подвале заводского административного здания, лучи фонарей пляшут по полу, где кучами раскидана морпеховская форма и пресловутые спецовки «Метинвест», холдинга, которому принадлежит и завод им. Ильича, и «Азовсталь». В отдельном углу — битые ноутбуки и радиостанции.

Две станины от ПТУРов (устройства для пуска противотанковых управляемых ракет, — прим. корр.). Боеприпасы в штабелях, индивидуальные перевязочные пакеты. Из сырой, неопрятной постели вытягиваю за угол флаг 501 батальона морской пехоты. Должны были обмотать вокруг тела и вынести из окружения на себе, но не стали. «Лом» говорит:

Брошенный в подвале флаг 501 батальона морской пехоты
Фото: Дмитрий СТЕШИН

— Тормознули вчера двух мужичков, акцент западенский, немного, едва чувствуется, но убедили нас, что работали на заводе, на заработки приехали, правда, у одного из кармана торчал телефон. На экране — логотип с этого флага. Чуть не отпустили их…

Фото: Дмитрий СТЕШИН

Я на автомате резюмирую:

— Поварами были или связистами.

«Лом» в тон мне замечает:

— Братан! Как ты угадал?

Хаммеры перед отходом заправили соляркой, чтобы их невозможно было завести
Фото: Дмитрий СТЕШИН

Прощаемся с провожатым у его блокпоста. Он притулился за стеной аптечного павильона. На дверях написано губной помадой — «Труп». «Лом» машет мне и кричит:

— Не надо, не заходи!

Но я захожу. Труп мужчины объеден собаками, торчит грудная клетка, рядом лежат два мертвых пса, а третий рычит на меня из темноты и в лучах фонарика его глаза жутко вспыхивают желтым. Я пячусь и выскакиваю из аптеки, «Лом» уже стоит у дверей. Говорит мне:

— Я больше не глажу собак, они все здесь людоеды.

— Там еще одна, еще один людоед…

«Лом» опускает предохранитель и шагает в темноту.

Отношение украинских военнослужащих к своему флагу вполне показательное
Фото: Дмитрий СТЕШИН

Не мародер, а женщина

У заводской стелы, витрины предприятия, моего товарища окружили несколько женщин, он набирает на своем телефоне номера, которые ему диктуют наперебой. Если соединяет — дает трубку сказать, что живы, что скучают, что любят.

Ко мне подходит девушка с лицом, грязно-серым от вечных дворовых костров или подвальных буржуек. И пахнет от нее выгоревшим домом, нечистым, ядовитым дымом пластика и ДСП. Впрочем, от меня пахнет так же, только чуть слабее. Девушка говорит мне неожиданное:

— Тут снарядом в парфюмерный магазин попало, все побилось, можно я возьму себе духи? Там не все вытекло.

Мне нужна пауза, и я отвечаю вопросом:

— А сами, как думаете?

— Вот я и спрашиваю, это будет воровство или можно?

Я смотрю влево и вправо — на проспекте, на асфальте и газонах, буквально вокруг нас, везде, холмиками лежат трупы.

За моей спиной, на «Азовсталь» только что пришел пакет «Градов», и они все никак не закончат рваться. Впереди, в серых трубах завода еще копошатся люди, которые не скрывают, что пришли сюда нас убивать, «давить русню». И девушка просит духи, разбитый пузырек с духами. Говорю:

— Конечно, возьмите. Не вижу в этом ничего плохого.

Зачерпываю из пачки сигареты, сколько ухватил, и вкладываю в грязную ладошку. Девушка уходит улыбаясь и оглядываясь тоже улыбается.

Сожженный БРДМ-2
Фото: Дмитрий СТЕШИН

Мой товарищ негромко замечает:

— Дмитрий Анатольевич, вы только что разрешили местному населению мародерство.

Я не соглашаюсь:

— Ей это очень нужно. Может быть, так же сильно, как всем московским женщинам вместе взятым. Понимаешь? Она хочет опять быть женщиной, а не жертвой артобстрела.

К нам подходит местная жительница Тамара — поговорить, но из-за контузии не слышит ответов, не слышит и себя. Просто показывает рукой на свой дом без крыши и повторяет сиплым, сорванным голосом:

— Посмотрите, как я живу!

Мы видим.

Читайте также: Второй этап спецоперации. Что нас ждёт?